Каратель. Том 4: На острие [СИ] - Михаил Ежов

— О чём ты, мать твою, лопочешь?! — Покровский, обернувшись, развёл руками, в одной из которых была винтовка. — А?! Крыша поехала? Корабля больше нет! Разуй глаза! — он указал стволом на остов перехватчика. — Все стали шкварками, а вокруг такой радиоактивный фон, что не будь мы в скафандрах, через несколько часов превратились бы в лужи слизи, ясно?!

— Не ругайся, — тихо сказала Хэлен.

— Что?!

— Я сказала «не ругайся», — повторила женщина. — Почему ты всё время ругаешься?! — Макс услышал в её голосе истеричные нотки.

— Ты будешь говорить мне, что делать?! Сучка, я тебя грохну! — Покровский навёл винтовку на Хэлен, но нажать на курок не успел.

Макс опередил его. Выхватив бластер из кобуры, он выстрелом выбил оружие из рук Покровского.

— Что ты, мать твою, творишь?! — Покровский попятился, схватившись за кисть.

Штурмовики мигом взяли Макса на прицел, но не стреляли.

— Прикончить его, сэр? — спросил Игорь без особого энтузиазма.

— Нет, не надо! — Покровский упреждающе поднял руку. — Так какого хрена ты палишь во все стороны, Джон?! — снова обратился он к Максу. — Испугался за бабу?

— Не трогай её, — спокойно проговорил Макс, не опуская оружие.

Ствол бластера смотрел Покровскому прямо в лицо — вернее, в забрало шлема.

— Ладно, друг, не вопрос. Плевать мне на неё. Только, может, скажешь, что мне теперь делать с винтовкой, которую ты изгадил? — Покровский подошёл к оружию и пнул его ногой. — Просвети меня, Джон, из чего я теперь должен стрелять во всяких ублюдков?!

— Кто обидит малых сих, не пребудет в Царствии Небесном, — проговорил Макс, продолжая целиться в голову Покровского.

— Что?! Ты чего-то начитался? Возомнил себя защитником обездоленных? Ну, так я тебе напомню, что у нас есть цель, мать твою, и она важнее, чем обиды каких-то баб! Согласен? — Покровский развёл руками и сделал паузу, но, не дождавшись от Макса ни слова, добавил: — Так, может, забудем о том, что сейчас, блин, произошло, и займёмся делом? Опусти пушку, Джон!

Макс помедлил пару секунд, потом убрал бластер в кобуру.

— Мир? — спросил Покровский.

— Мир, — отозвался Макс.

— Вот и ладушки. Тогда идём дальше, — Покровский повернулся к одному из штурмовиков. — Игорь, дай мне свою винтовку.

Десантник пару секунд помедлил, затем протянул оружие Покровскому, а сам достал из кобуры бластер.

Покровский проверил магазин, развернулся и направился к обломкам сбитого истребителя. Штурмовики двинулись следом.

— Спасибо! — тихо сказала Хэлен, подходя к Максу.

— Не за что. Идём.

Они пошли за Покровским и его десантниками. Чёрное облако над обломками истребителя рассеялось, но корабль мог рвануть в любой момент, поэтому люди двигались медленно, чтобы успеть упасть на землю.

Глава 34

Лео пришёл в себя и пожалел об этом. Голова раскалывалась, глаза двигались с тупой жгучей болью, и он не чувствовал правую ногу от самого бедра. Судя по показаниям, выведенным на внутреннюю сторону забрала, скафандр вколол ему четыре кубика обезболивающего и три — стимулятора. Внутренних кровотечений не было, но медсистема диагностировала закрытые переломы двух рёбер, указательного пальца левой руки и правой бедренной кости. Лео приподнялся на локтях и огляделся.

В двух шагах неподвижно лежал один из десантников, неестественно подвернув под себя правую руку и вытянув вдоль тела левую. Вся амуниция на нём сгорела, винтовки поблизости не было. Чуть дальше Лео разглядел другого штурмовика. Он лежал под грудой обломков, из разгерметизированного скафандра вырывался вялый синий огонёк — горели остатки кислорода. Остальных видно не было.

Лео попытался встать на колени, но это оказалось трудновато: правая нога не слушалась и волочилась мёртвым грузом. Тогда Лео пополз к рваной дыре в корпусе. Из стен свисали провода, струился пар из развороченной гидравлики. Металл местами оплавился и стёк на пол. Лео подтягивал тело, понимая, что делает это только благодаря введённому в кровь стимулятору. Ему повезло, что взрыв не повредил личную антигравитацию скафандра — иначе его буквально размазало бы по полу.

Высунувшись из останков корабля, Лео огляделся. Повсюду простиралась каменистая пустыня, справа чернели останки истребителя, отброшенные взрывом. Связаться ни с кем было нельзя, надежды на то, что кто-то в ближайшие дни будет здесь пролетать и сядет, чтобы посмотреть, нет ли выживших — никакой. Оставалось только или ждать смерти, или убить себя. В скафандре членов ЧО предусматривалась и такая функция. Достаточно произнести верный пароль, и медсистема введёт летальную дозу квартифибрила. Но Лео был не из тех, кто готов добровольно расстаться с жизнью. Он не признавал подобного выхода ни из какой ситуации. Лео был боец. Поэтому он подтянулся и перевалил себя через край дыры. Тяжело упав на землю, перевернулся на спину и несколько секунд лежал, прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу. Выдержит ли он? Насколько его хватит? Пока скафандр вводит в кровь обезболивающее, шок не наступит, но организм, накачанный стимуляторами, сгорает в несколько раз быстрее. Если Лео продолжит ползти (хотя куда и зачем?), то через несколько часов умрёт от разрыва сердца или инсульта. Лео подумал о том, что, если останется здесь, то провалит задание и никогда больше не увидит Лес.

Умирать нисколько не хотелось. Пока он жив, остаётся надежда, пусть ничтожная, даже призрачная, но всё же. Лео верил в силу интеллекта. Однако сейчас, когда он лежал весь изломанный и накачанный лекарствами, высокие результаты его IQ-тестов казались совершенно бесполезными, и как ни старался Лео отыскать выход из создавшегося положения, ничто не приходило в его набитую всевозможными знаниями голову. Лео по достоинству оценил иронию судьбы: то, во что он так верил, оказалось бесполезно в самый ответственный момент его жизни. Впрочем, что вообще могло ему сейчас помочь?

— Ты живой? — голос, неожиданно раздавшийся в шлемофоне, заставил Лео вздрогнуть всем израненным телом.

С трудом повернув голову, он увидел над собой фигуры в чёрных скафандрах. Они рассматривали его, нацелив ему в грудь бластеры.

— Я живой, — проговорил он, едва ворочая языком.

— На нём федеральный скафандр, — сказал кто-то тихо.

— Назови себя! — первый голос звучал уверенно и властно.

Должно быть, он принадлежал человеку, на плече которого был нарисовал золотистый круг.

— Капитан Лемерекис, гарнизон Нового Гётеборга, — соврал Лео, не зная, радоваться ли появлению этих людей.

— Почему на